Их именами названы улицы. Лабораторное шоссе. Улица Ревякина

Лабораторное шоссе, одна из  улиц Нахимовского района города Севастополя

 

Лабораторная (Воронцовская) балка в Севастополе (Корабельная сторона) достаточно протяженная — четыре километра. Начинается она на плато Сапун-горы и, извиваясь в обрывистых берегах, приводит к Южной бухте, вернее, к Пересыпи. Балка образована ручьем или маленькой речкой, на что указывает, с одной стороны, высокое стояние грунтовых вод, а с другой — наличие ручейка, летом обычно пересыхающего. Еще до Крымской войны в этой балке размещались артиллерийские магазины (лаборатории) Морского ведомства, где снаряжали порохом бомбы и гранаты. Отсюда ее название — Лабораторная.

Менее известен второй топоним — Воронцовская. В первой половине XIX в. по указанию генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии М. С. Воронцова в Крыму проложили ряд шоссейных дорог, в том числе Севастополь — Ялта и Севастополь — Симферополь. От Севастополя дорога начиналась на современной пл. Ревякина, шла по Лабораторной балке и в районе хутора Дергачи разветвлялась на Ялтинскую и Симферопольскую. Эту, как и многие другие дороги в Крыму в то время, называли Воронцовской. Отсюда и второе название Лабораторной балки.

В 1938 г. Лабораторную балку переименовали в Курортную. В настоящее время улица в балке и площадь, примыкающая к ней, носят имя В. Д. Ревякина — руководителя Коммунистической подпольной организации в тылу у немцев в 1942–1944 гг. (КПОВТН) в Севастополе.

 

 

 

Сегодня, 26 апреля исполняется 100 лет со дня рождения героя Советского Союза. Севастопольского подпольщика, Василия Дмитриевича Ревякина.

Василий Ревякин не дожил до своего 26-го дня рождения всего 12 дней. Он был расстрелян 14 апреля 1944 со своими товарищами в воронке в Юхариной балке. Трудно представить, ведь всего через четыре Красной армией была освобождена  от фашистов Балаклава . Находясь в застенках, обреченные герои наверняка слышали канонаду , ждали приближения нашей армии, надеялись  на спасение, но не случилось..

14 апреля 1944 года всех арестованных подпольщиков повезли на расстрел. Когда на 5-м километре Балаклавского шоссе грузовик остановился и последовала команда: «Арестованным выходить!», Ревякин и Терещенко бросились на конвоиров. Но силы были слишком не равны… В Юхариной балке подпольщики были расстреляны.

 

Ревякин Василий Дмитриевич

Родился 26 апреля 1918 года в селе Данилкино Саратовской области. Окончил Балашовский учительский институт. В 1940 году был призван в Красную Армию. Великую Отечественную войну встретил на Южном фронте. Василий Ревякин принимал участие в обороне Одессы и Севастополя. 3 июля 1942 года по приказу Главного Командования советские войска после беспримерной 250-дневной обороны оставили Севастополь. Не все бойцы смогли эвакуироваться из Севастополя. В одной из таких групп оказался и заведующий продскладом артиллерийского полка Василий Ревякин. 6 июля 1942 года он попал в плен, откуда в этот же день удалось бежать.

Поселившись в Севастополе на Лабораторной улице, начал Ревякин с собственной легализации. Он явился в немецкую комендатуру, сказал, что — учитель, в армии по состоянию здоровья не служил, документы утеряны. Его невеста Лидия Нефедова и ещё двое знакомых подтвердила слова Ревякина. Назвался Ревякин — Александром Орловским, получил в комендатуре документы, позднее устроился работать в школу учителем. Вроде так и можно было пересидеть всю оккупацию, но Ревякин решил для себя по-другому.

В школе Василий Ревякин познакомился с Георгием Гузовым. Эти два человека и стали организаторами Коммунистической подпольной организации в тылу немцев. Вдвоем от руки писали 25 экземпляров первой политической листовки «Воззвание к трудящимся Севастополя», где призывали не соглашаться добровольно ехать на работу в Германию, а продолжать бороться с врагом. Удалось связаться с лагерем для военнопленных, где подпольную группу возглавил бывший работник горкома партии Николай Игнатьевич Терещенко.

В это время в городе разрозненно действовали 17 подпольных групп. Постепенно, через знакомых, Ревякин объединяет всех в одну со своим Уставом, Программой, дисциплиной. Все было строго законспирировано. Подпольная организация Ревякина состояла более чем из 200 человек. Члены организации устраивались на работу на наиболее важные предприятия и в организации: на железную дорогу, в полицию, в типографию городской управы, на биржу труда, шоферами в немецкую воинскую часть. Все они, рискуя жизнью, собирали ценные данные о расположении немецких штабов, о планируемых в городе карательных операциях и облавах, составляли списки немецких агентов и предателей. Подпольщики проводили диверсии и организовывали саботаж.

Севастопольские подпольщики помогли бежать из фашистского лагеря 110 военнопленным. Часть освобожденных осталась работать в подполье (Кузьма Анзин, Михаил Фетисов, Алексей Воронов, Михаил Балашов, Василий Горлов, Иван Пиванов). Некоторых с помощью машиниста А.П. Калганова подпольщики переправили в район Мелитополя для соединения с войсками Красной Армии.

К осени 1943 года в тайниках подпольной организации появилось оружие: автоматы, винтовки, ручные гранаты, взрывчатка, патроны. Подпольщики совершали диверсии на предприятиях города, в порту, на железнодорожной станции. Почти каждую ночь в Севастополе гремели взрывы. Выходили из строя суда, паровозы, взлетали на воздух бензохранилища и склады.

По случаю удалось купить свинцовый шрифт у знакомого, стащившего его у румын. Шрифт приобрели, якобы, для грузил рыбацких сетей. По предложению Ревякина типографию оборудовали в его доме, в погребе (сегодня в этом доме расположен Музей Севастопольского подполья). Потом купили старый радиоприемник.

10 июня 1943 года вышел первый номер газеты «За Родину». Газета выходила регулярно, 2-3 раза в месяц, тиражом 300-500 экземпляров. Расходилась газета мгновенно, в ней печатались различные сообщения из Москвы, в том числе сводки Совинформбюро, принимаемые с помощью радиоприемника, укрытого на конспиративной квартире. За чтение газеты подпольщиков немцы установили расстрел и вознаграждение тому, кто укажет нахождение типографии. Последний, 25-й номер газеты вышел 8 марта 1944 года.

Первый удар обрушился на севастопольскую подпольную организацию в начале октября 1943 года. Были схвачены Павел Данилович Сильников и его жена Таисия Петровна, Н. Г. Матвеев, К.В. Федоров, Т. Брацилова, К. Каратаев, Сейдали Агаев. На квартире Сильникова гестаповцы нашли радиоприемник, документы, дневник. Сильников и его товарищи вели себя мужественно и погибли, никого не выдав. В ответ на эту расправу подпольщики усилили борьбу с оккупантами. 22 декабря город потряс огромной силы взрыв, в результате которого на станции было уничтожено 38 вагонов с войсками и боевой техникой.

Позднее Ревякину удалось установить связь с крымскими партизанами и разведчиками Черноморского флота. Через них он передавал командованию Красной Армии ценные сведения о противнике. В одну из таких передач связи, в Крымском лесу был схвачен румынами один из связных. Не выдержав пыток, он выдал подпольную группу В. Ревякина. Начались аресты.

В феврале 1944 года последовал новый удар — были арестованы и погибли Владимир, Татьяна и Виктор Кочегаровы, Людмила Осиповна и Михаил Шанько. А спустя месяц фашистам удалось схватить Василия Ревякина и его жену Лидию. Вместе с ними было арестовано почти 30 человек: Николай Терещенко, Евгения Захарова, Иван Пиванов, Галина Прокопенко, Любовь Мисюта, Михаил Балашов, Нелли Велиева..

 

Кто же был этот связной выдавший, а значит обрекший на верную смерть, Севастопольских подпольщиков?

Понекоторым данным предателем оказался некий Людвиг Шпурник

Вот что можно прочесть об этом на просторах интернета:

Ревякин постоянно посылал в горы группы для поиска партизан или разведки армии.В феврале 44-го одна из этих групп столкнулась с немцами,приняли бой ,отступали.Вскоре некоторых из них нашли партизаны.Установилась связь между подпольем и партизанами с помощью связных.В марте одна из групп связных наткнулась на патруль.Был пленён Людвиг Шпурник.Он не выдержал пыток.

…у Ревякина дома было несколько обысков,немцы приезжали раньше одни,а теперь приехали делать обыск с офицером румынской контрразведки….но ничего не нашли,вот тогда косвенно и стали думать о предательстве кого-то из тех,кто ушёл на связь с партизанами,Ревякин решил всё перепрятать и залечь на дно,но не успел…в третий раз с обыском приехали немцы,румыны и Шпурник,вот тут Шпурник конкретно показал немцам подземное убежище и сдал всех с потрохами,отпираться было бессмысленно…Шпурник же сам лично привёл полицию и вдом другого подпольщика,товарисчи потеряли бдительность и открыли на голос Людвига,так как знали его лично…и были все арестованы…..Арестованные подпольщики содержались все вместе в подвале на Пушкинской,огромный подвал уже при немцах был перестроен для нужд оккупантов-подвал перегородили бетонными перегородками примерно на 20 камер-общих и одиночных…внутри подвала охраны не было и люди могли свободно общаться между собой…расстреливали всех не одновременно,например Лида Ревякина с неродившимся ребёнком была расстреляна отдельно от остальных….)… а на Ревякина строчила доносы Евгения Зеленская….

Еу имя (возможно ее, а не однофамилицы упоминается в телеграмме руководителей органов госбезопасности СССР о положении в городе на 11 мая 1944 года.
Документ (машинопись) из коллекции генерал-полковника Д. А. Волкогонова

71–74 [рукописная пометка] [Штамп:] Особая папка № 1–1 стр. № 122 [цифры вписаны от руки]

…За истекшие два дня после освобождения Севастополя от немецко-фашистских захватчиков органами НКВД, НКГБ и «Смерш» задержаны 4013 человек.

В результате предварительной фильтрации арестовано пока 273 чел. активных антисоветских элементов, в том числе:

ГОЛОВИЧ Арий, 1878 г. р., татарин, бывший торговец, бессменный председатель севастопольского мусульманского комитета, активный предатель;

ИВАНОВ Алексей Степанович, 1889 г. р., фотограф, содержатель конспиративной квартиры германского разведывательного органа «Дарвиус»;

ОСМАН Мерием, 1925 г. р., татарка, переводчица германской разведки, активная немецкая шпионка;

ЗЕЛЕНСКАЯ Евгения Макарьевна, 1913 г. р., до оккупации Севастополя сотрудница Спецторга, в лицо знала большинство руководящих работников города, активный предатель, агент германской и румынской разведок и другие.

Организована следственная обработка арестованных. Выявление и аресты вражеской агентуры продолжаются.

О результатах будем доносить.

ЗАМ. НАРОДНОГО КОМИССАРА
ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
СССР
КОБУЛОВ

 

Немного о жизни в оккупированном фашистами городе

материал из книги Иванова Валерия Борисовича.

«Крым должен быть освобожден от всех чужаков и заселен немцами», — заявил Гитлер на совещании в ставке 19 июля 1941 года. По его предложению Крым превращался в имперскую область Готенланд (страна готов). Центр области Симферополь переименовывался в Готсбург (город готов), а Севастополь получал название Теодорихсхафен (гавань Теодориха, короля остготов, правившего в 493-526 гг.).
По проекту Гиммлера Крым присоединялся непосредственно к Германии. 9 июня 1942 года на совещании начальников СС и полиции Гиммлер заявил, что война не имела бы смысла, если бы после нее, в частности, Крым не был в течение 20 лет полностью колонизован немцами, и притом только по расовому принципу, по принципу крови.
Исторически возвращение Крыма в состав Германии основывалось на том факте, что во второй половине IV века в Таврику вторглись пришедшие с берегов Балтийского моря германские племена готов, которые жили здесь, наряду с другими народами, и в средние века. В июле 1942 года Фрауенфельд организовал археологическую экспедицию, которой руководил начальник СС и полиции в Тавриде бригадефюрер СС фон Альвенсле-бе, а полковник Вернер Баумельбург выполнял обязанности археолога. Были обследованы руины Феодоро — столицы одноименного грекоязычного княжества, которое было разгромлено войсками турецкого султана Мехмеда II в 1475 году. Вывод: это типичный образец германской фортификации. По итогам экспедиции Баумельбург написал работу «Готы в Крыму», в которой утверждал, что Алустон (Алушта), Горзувитай (Гурзуф), Каламита (Инкерман) построены готами. Собранные материалы Фрауенфельд использовал для своей книги «Причины и смысл нашей борьбы». Он выдвинул проект автомагистрали, которая связала бы Гамбург с Крымом и позволила преодолевать путь за два дня, и предлагал в качестве прислуги для отдыхающих на крымских курортах немцев использовать крымских татар. В конце 1941 — начале 1942 года были уничтожены цыгане, крымчаки, евреи. А 5 июля 1942 года на совещании командования вермахта и полиции был рассмотрен вопрос о переселении жителей Крыма. Принято решение о создании лагерей для проведения «расового обследования населения». «Расово качественных» оставляли в Крыму или переселяли на юг Украины. По приказу Гиммлера началось формирование подразделений СС для охраны концентрационных лагерей и ликвидации оставшихся «расово неполноценных».
Оккупация города немецкими войсками продолжалась с 1 июля 1942 до 9 мая 1944 года. С первого дня в городе начал устанавливаться новый порядок. С 9 июля 1942 года с целью выявления коммунистов, комсомольцев, установления людских резервов трудоспособного населения в городе была проведена перерегистрации населения.
Это помогло немцам выявить лиц, согласных сотрудничать с новыми властями. В городе был установлен жесточайший режим прописки. Каждый житель обязан был прописаться в течение 48 часов в полиции. Если во время проверки документов в доме оказывался человек без прописки — расстреливалась вся семья.
Ортскомендатура ввела комендантский час: осенью-зимой — с 17.00 до 6.00, летом-весной — с 20.00 до 6.00. Не имеющие ночных пропусков задерживались полицейским патрулем, подвергались проверке в полиции и отправлялись на принудительные работы сроком до 10 дней.
Для поддержания «нового порядка» в городе были созданы карательные органы. В угловом здании на ул. Красный спуск (современная ул. В. Кучера) разместилась немецкая жандармерия (глава лейтенант Шреве), насчитывающая более 20 человек.
На ул. Частника, дом 90, расположилась служба безопасности (СД) во главе с штурм-шарфюрером Майером. В СД работали семь следователей, три переводчика, отряд охраны из 20-25 человек. Основной задачей СД было выявление коммунистов, сотрудников органов госбезопасности и милиции, работников госаппарата, партизан и подпольщиков.
Ортскомендатуру (местная комендатура), которая размещалась на ул. Ленина (современное здание Ленинского райсуда), до 30 июля 1942 года возглавлял майор Купершлягель, затем был назначен подполковник Ганш. В ее подчинении находились городская управа во главе с бургомистром, или городским головой (Н. Мадатов, а с августа 1942 года П. Супрягин), и шуцполиция (немецкая полиция). Без указания или разрешения ортс-коменданта ни горуправа, ни шуцполиция не могли проводить никаких мероприятий. Основная задача всех восьми отделов горупра-вы состояла в организации обеспечения немецких воинских подразделений и учреждений продовольствием и материальными ресурсами.
На улице Пушкинской в доме № 2 размещалось главное управление русской вспомогательной полиции во главе с главным полицмейстером Б. В. Корчминовым-Некрасовым. В составе управления в 1942 году было 120 человек, в 1944-м — около 300.
При главном управлении вспомогательной полиции была создана следственно-розыскная часть, или криминальная полиция. В декабре 1942 года она стала именоваться вспомогательной полицией безопасности и перешла в подчинение СД.
Кроме карательных органов в Севастополе действовали разведывательные органы: тайная полевая полиция (ГФП), отдел контрразведки Абвера «Дариус-305». Все немецкие органы управления и власти были призваны насаждать «новый порядок» в Севастополе.
На территории Севастополя с первых дней оккупации было создано более 20 лагерей военнопленных: на горе Матюшенко (территория современного ПО «Севастопольгаз»), в Камышовой бухте, в здании бывшей тюрьмы на пл. Восставших, на территории школы № 16, Лазаревских казарм, в районе ГРЭС, на Северной стороне и др. В июле 1942 года в Инкерманском лагере было уничтожено 450 военнопленных, в августе 1942-го массовые расстрелы были произведены во всех лагерях.
Немцы ввели практику закапывания военнопленных. С ноября 1942 года они стали ежедневно выгонять по 20-30 человек из лагеря военнопленных в Лазаревских казармах и заживо закапывать их в воронках от авиабомб. После освобождения Севастополя было обнаружено 190 таких воронок, в которых было 2020 трупов.
В первых числах декабря 1943 года из Керчи в Севастополь прибыли три эшелона с военнопленными (около 2,5 тыс. чел.). 8 декабря 1943 года их погрузили на баржи и в открытом море баржи подожгли.
На другой день на баржу погружено около 2 тыс. военнопленных, баржа также ушла в море, откуда больше не вернулась. В начале января 1944 года на одну из барж было погружено 240 раненых военнопленных, баржа вышла в море, где ее подожгли. Пытавшихся спастись вплавь расстреливали из пулеметов.
Чуть позже в Севастополь прибыл эшелон с военнопленными, вагоны были под пломбами. Когда вагоны вскрыли, то все военнопленные оказались мертвы.
Всего в Севастополе было уничтожено более 15 тыс. военнопленных. За годы оккупации немецко-фашистские захватчики повесили, расстреляли, сожгли в топках и на баржах, утопили в море более 27 тыс. и угнали в фашистскую неволю свыше 45 тыс. севастопольцев и военнопленных.
Гражданское население Севастопольского округа, в состав которого в августе 1943 года вошли Балаклавский, Ялтинский, Албат-ский (ныне Куйбышевский) и Бахчисарайский районы, согласно декабрьской перерегистрации, составляло около 15 тыс., в том числе: мужчин — 4 тыс., женщин — 7 тыс., детей — 3 тыс.; русских — 12 тыс., татар — 1 тыс., других национальностей — 2 тысячи.
Население оккупированного Севастополя в возрасте от 15 до 60 лет должно было работать 28 дней в месяц на строительстве оборонительных сооружений, шоссейных и железных дорог, на расчистке улиц, домов, собирать металлолом. Полиция насильно сгоняла на работу жителей, устраивала облавы в местах скопления людей. Уклонившихся от трудовой повинности подвергали репрессиям.
В соответствии с приказом под кодовым названием «Мрак и туман» проводился насильственный угон жителей города в Германию.
Только с сентября 1942-го по январь 1943 года из Севастополя в Германию было насильственно вывезено более 30 тыс. мирных жителей. Особенно драматичным был период апрель-май 1944 года, когда гитлеровцы эвакуировали своих солдат и военную технику. В качестве прикрытия при налетах советской авиации мирных жителей (в основном женщин и детей), захваченных во время облав, грузили на верхние палубы немецких и румынских судов и барж. Таким образом, за период с 1 по 5 мая 1944 года в качестве живого щита на палубах судов было вывезено свыше 3 тыс. мирных жителей Севастополя, а всего за апрель-май 1944 года — свыше 9 тысяч.
В самом городе гражданская власть была передана в руки городской управы, которую весь период немецкой оккупации возглавлял городской голова П. Супрягин. Несмотря на трудности, жизнь города постепенно налаживалась, во всяком случае об этом так писалась в оккупационных газетах:
«Севастополя не узнать: улицы очищены от мусора, по чистым тротуарам с книжками и тетрадями утром торопится детвора; в городе открыто 2 средних и одна начальная школы… По воскресеньям горожане с удовольствием слушают музыку и пение в театре, организованном отделом просвещения. Питание улучшается с каждым днем: открыто 5 столовых, хлебных магазинов, 3 пекарни, хлебозавод, мельница. Рыбаки снабжают город рыбой. Уже работают водопровод, электростанция, швейные, обувные, строительные мастерские. Выдано 169 патентов ремесленникам» (Голос Крыма. — 1942. — 2 дек.).
«Открыта городская больница, 3 поликлиники, 2 амбулатории… Возрождаются из развалин и пепла промышленные предприятия города. Уже работают мраморный завод, мыловаренное предприятие… Комендантом г. Севастополя издан приказ об обязательном обучении детей в возрасте от 8 до 16 лет» (Голос Крыма. — 1942. — 13 дек.).
«Улица. По ней проходит тропинка среди развалин домов, скрученных двутавровых балок, трамвайных столбов. Когда-то это была главная улица Севастополя. Теперь вместо живой и говорливой южной толпы здесь буйные заросли диких маков, репейника, донника и чертополоха… Внизу Исторического бульвара меж развалин живописно расположился базар, на нем полно всякой всячины» (Голос Крыма. — 1943. — 30 июня).
«На бывшем проспекте Фрунзе, выходящем на Приморский бульвар, большое оживление. Восстанавливается одна бывшая гостиница… На Графской пристани на лавочках сидят люди. Они ждут катера… Во все стороны снуют люди…» (Голос Крыма. — 1943. — 12 нояб.).
В феврале 1943 года началось движение городских катеров от Графской пристани на Северную сторону. Ввиду полного разрушения восстановление трамвая не осуществлялось (во время немецкой оккупации движение трамвая во многих городах Украины было возобновлено).
Работали «Верфь» — судоремонтные мастерские на базе полуразрушенных мастерских Главвоенморпорта, завод «Вулкан» (на месте завода № 54) по ремонту оружия. С апреля 1943 года начал работать «Мраморный завод» горуправы, изготавливавший памятники, чернильные приборы и пепельницы из мраморной крошки с видами Севастополя, частично возобновились добыча флюсов в районе деревни Кадыковка и в Мраморной балке, выпуск виноградных соков на базе госхоза «Профинтерн». Восстанавливались кустарные промыслы по добыче извести и камня для двух ремстройконтор, добыча и заготовка дельфиньего жира для варки мыла (г. Балаклава). Рыбацкая община обеспечивала немецкие воинские части рыбой, частично рыбная продукция выдавалась населению по карточкам, пускалась в свободную торговлю.
С 14 апреля 1943 года в Севастополе была разрешена свободная торговля. Имеющий патент был обязан ежедневно уплатить взнос 1 руб. (продающие продукты и домашние вещи на руках), 3 руб. (продающие на столах), 5 руб. (продающие на возах).  Цены на рынках были высокими (средняя зарплата работающего 250-300 руб.):

десяток яиц — 120-150 руб., 1 кг сала или масла — около 1 тыс. руб.;

булка хлеба — 180-200 руб.

Ставка годового патента на промыслы менялась несколько раз. 27 декабря 1942 года она составляла от 100 руб. (ремонт и чистка обуви, деятельность врачей, художников и других лиц свободных профессий) до 1400 руб. (рестораны, кафе и т. д.).
В городе работала больница для гражданского населения (в помещении школы № 14 и рядом стоящем здании) на 140 коек с отделениями: инфекционным, терапевтическим, гинекологическим и венерологическим. Персонал — 27 врачей и других медработников, в основном из числа бывших военнопленных. Для амбулаторной помощи были открыты три поликлиники и две амбулатории (на Северной стороне и в Инкермане). В общей сложности в них работало около 80 медицинских работников.
Как уже сообщалось, 18 сентября 1942 года было восстановлено движение поездов на линии Бахчисарай — Севастополь, а затем и до Симферополя. Один раз в неделю (по вторникам) по железной дороге приходила почта из Симферополя.
В Севастополе с января 1943 года работали четыре школы:

№ 1 — на Петровой слободке (помещение детского сада рядом со школой № 16);

№ 2 — на ул. Пирогова;

№ 3 — на ул. Щербака;

№ 4 — на Северной стороне (ныне № 9).

Общее количество учащихся — около двух тысяч, 40 педагогов.
Культурная жизнь города была сосредоточена в театре, открытом в декабре 1942 года в помещении на ул. Ленина (рядом с Музеем КЧФ). Работали Покровский собор, кладбищенская церковь, мусульманская мечеть.